Спeциaльнo во (избежание Крым.Рeaлии
В нaчaлe 90-x, в Рoссии былa свoя дeкoммунизaция. Гoрoдaм вoзврaщaли стaрыe имeнa, улицы пeрeимeнoвывaли. Нo зaтeм всe зaкoнчилoсь – тaк жe быстрo, кaк и нaчaлoсь. И в этoм нeт ничeгo удивитeльнoгo.
Пoтoму чтo любaя дебаты о собственной истории в российских условиях упрется в неразрешимые проблемы. Кем был Вовуля Ленин? Историческим деятелем, сумевшим снарядить воедино распавшееся хорезм? Или революционером, разрушавшим империю близ содействии третьих стран и уничтожавшим ее элиту? Кем был Сталин? «Эффективным менеджером», сиречь говорят о нем российские чиновники, возможно ли кровавым тираном?
Какими судьбами империя расширяла близкие границы? Было сие «добровольным присоединением» или — или оккупацией со всеми вытекающими последствиями? Хотят ли национальные окраины пребывать вместе с Москвой то есть (т. е.) готовы к самостоятельности? Кто такой является большей опасностью пользу кого российского государства? Оный, кто совершал преступления, может ли быть тот, кто говорит в эту пору о них вслух?
Российская инцидент полна неразрешимых противоречий. Потому что что мы имеем профессия с недораспавшейся империей. Которая водружает в знамена границы и профиль власти. Которая ассимилирует покоренные народы и лишает их идентичности. Которая продолжает обманывать самой себе о книга, что случилось в Крыму и получи и распишись Донбассе – и отчаянно пытается избежать судьбы, постигшей по сию пору остальные империи в ХХ веке.
В результате, современная Единая) Русь пытается свою историю погрузить в формалин. Путается безвыгодный допустить любой дискуссии о собственном прошлом. И в противном случае кто-то начинает опрокидывать мифы – как, хоть (бы), директор Госархива Сергий Мироненко, разоблачивший враки про 28 панфиловцев – в таком случае он лишается своего поста.
В этом блистает своим отсутствием ничего удивительного. К концу двадцатого века, страна России оказалась несравненно меньше, чем в начале столетия. И ее нынешние правители пытаются законсервировать данный процесс. Надеются вычесть то, что у них осталось. Беспримерный выход для них – сие погрузить страну в угнетение. Заморозить любую внутреннюю дискуссию.
Российские руководители любят касаться себя носителями консервативных настроений. Так на самом деле полуслова идет о консервационной логике. Они попросту пытаются заморозить естественные процессы. Погрузить их в патоку. Затормозить до нуля. Любая низовая инициативность воспринимается ими по образу угроза – потому подобно как может вновь отвоевать страну к спорам о самой себя. А потому наряду с политической жизнью в заморозку отправлена и любая спор об истории.
Кайфовый многом это напоминает попытку обмануть непосредственный ход истории. Когда-когда конструкция настолько шаткая, по какой причине опасаешься трогать любую звено, закономерно опасаясь «принципа домино». И благодаря тому что Ленин продолжает возлежать на Красной площади, а плечо в плечо в Манеже может лететь выставка, посвященная 300-летию под своей смоковницей Романовых. Поэтому в Крыму улицы носят имена Бела Куна, расстреливавшего белогвардейцев, и, в то же самое время. Ant. , там восстанавливают статуя Екатерине II. Кто-так скажет, что сие всего лишь «замирение. Ant. ссора с собственным прошлым» – и закругляйся неправ. Потому ровно истинная причина лежит в другом.
Современная Холопия напоминает карточный кургауз, в котором опорные стенки созданы в небо и земля эпохи. Поэтому Бутовский капустин яр соседствует с культом Сталина, а кунсткамера жертв репрессий – с памятником сотрудникам НКВД. Однако сама конструкция настоль хрупка, что власти ( боится тронуть какую-либо модульон, опасаясь того, будто вся система начнет заплывать жиром по швам.
И оккупированные Россией территории мало-: неграмотный становятся исключениями. А затем что в Крыму продолжают сикось-накось смотреть на крымских татар – безвыгодный желая дискутировать о двухсотлетней судьбе коренного народа. Застенчиво отказываются переименовывать улицы, названные в репутация палачей. Пытаются выеть из поколения, выросшего возле Украине, любую реминисценция об ином отношении к прошлому. Вследствие чего что любая потуги откровенного разговора об истории может раззадорить вопросы, на которые сегодняшний день в России никто неважный (=маловажный) хочет давать ответы.
Все-таки, рано или чего не наелся эти ответы по сей день равно придется одарить. Вопрос лишь в сроках.
Все на свете материалы автора
Разве Вы заметили орфографическую ошибку, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter.
